Остальные контрабандисты сдались без разговоров. Когда их связали, Акимов крикнул седьмому, забившемуся за тюки:

— Эй ты, вылазь! Чего дурака валяешь? Молодой контрабандист истерично закричал:

— Черта с два! Вы меня живым не возьмете… Акимов со злостью плюнул, подошел к Куприенко,

и они стали советоваться, что делать дальше: контрабандист был вооружен, попробуй взять его за тюками без жертв!.. Но тут к ним подбежал милиционер.

— Товарищ Куприенко, я сверху… Он из маленького окошка виден, подстрелить можно…

— Ну? Тогда сделаем так: поручи его подстрелить снайперу нашему, Федорчуку. Скажи, пускай в руку или ногу целится, — ответил Куприенко.

— Есть!

Несколько минут молчание, и снова резкий голос Акимова:

— Ну, сдаешься?

За тюками — тишина. Вдруг раздался выстрел. Молодой контрабандист, раненный в руку, громко ойкнул. Акимов бросился вперед и обезоружил бандита. Пограничники перевязали ему раненую руку и вывели.

— Все, — с облегчением вздохнул Куприенко.

— Да, кончили, — подтвердил Акимов, вытирая носовым платком вспотевшее лицо. — Теперь опишем вещи и — домой.

Резким свистом Куприенко собрал бойцов.

* * *

— Ух! — устало вздохнул Костик. — Вот намучил нас… И здоровый же, гад!

Миша, согнувшись, стоял рядом и вытирал кровь, капавшую из разбитого носа. У ног ребят лежал часовой контрабандистов, связанный по рукам и ногам, с заткнутым ртом. Видно, победа далась мальчишкам нелегко, но сейчас, возбужденные и радостные, они представляли себя героями.

— Ты слыхал, Миша, выстрел там, у башни?

— Слыхал.

— Кто б это стрелял, интересно? — сказал Костик, но ответа ждать не стал: контрабандист вдруг начал хрипеть, кататься по земле, и Костик бросился на него.

Миша пошел к шлюпкам. Он лазил по ним, спотыкаясь о длинные весла, и неожиданно натолкнулся на фонарь. Зажег. В шлюпках ничего не было, и Миша вернулся с зажженным фонарем к Костику.

Фонарь осветил поле их схватки с контрабандистом. Примятая, поломанная лоза, изрытая земля и, наконец, побитые носы свидетельствовали об упорной борьбе. Миша решил, что надо сообщить обо всем Куприенко, и, посоветовавшись с Костиком, побежал к башне. Но вскоре он вернулся, размахивая зажженным фонарем. Еще издали Миша весело закричал Костику:

— Ура! Наша взяла! Переловили. Все идут ко дворцу, ведем и мы «своего»…

— Ну, если так, пошли. Развяжем ему ноги и поведем, — откликнулся Костик. — Вставай, — толкнул он контрабандиста.

Хлопцы вынули у своего пленника изо рта кляп, развязали ноги. Услышав, какой оборот приняло дело, тот уже не рвался, как раньше, а неторопливо зашагал между хлопцами.

Как только они подошли ко дворцу, возле которого толпились милиционеры, красноармейцы погранотряда и арестованные контрабандисты, Миша сразу же направился к Куприенко и доложил:

— Принимайте восьмого контрабандиста! Он у шлюпок часовым был.

Куприенко окинул взглядом приведенного хлопцами контрабандиста и удивился:

— Ну? Вот молодцы, хлопцы! — И он обратился ко всем:

— Товарищи, знакомьтесь! Это герои нашей сегодняшней победы.

Хлопцы скромно стояли сбоку, освещенные неярким светом фонарей. Красноармейцы смотрели на них удивленно и радостно, контрабандисты — злобно.

Вдруг Костик, все время глазевший на контрабандистов, дернул Мишу за рукав:

— Глянь, глянь-ка! Вон знакомые наши! И… «офицер» с ними.

Раненый контрабандист с перевязанной рукой опустил голову, а бородатый, с серьгой в ухе, пошевелил плечами и переступил с ноги на ногу.

Зося, еще с утра предупрежденная, что ночью будут ловить контрабандистов, почти не спала. Увидев из окна своей комнаты толпу, освещенную фонарем, в середине которой стояли связанные люди, она сразу же растормошила сонного Федьку.

Через минуту парк огласился звуками тревожного сигнала. Испуганные, заспанные, пионеры вскакивали с постелей, торопливо одевались и выбегали на площадку перед дворцом. Зося с фонарем в руках объясняла, чем была вызвана тревога. Во главе с вожатой все направились навстречу группе, окружившей контрабандистов. Как только подошли, Зося тревожно спросила Куприенко, как все кончилось. Тот радостно засмеялся:

— Поздно вы забеспокоились. Приветствуйте своих молодцов, — показал он на Мишу с Костей, которых Зося не заметила.

Хлопцы радостно кинулись к вожатой и наперебой стали рассказывать о своих приключениях.

А затем весь лагерь проводил отряд до дороги, которая вела из парка в местечко. Куприенко остановился и пожал Зосе руку.

— Ну, друзья, идите себе спокойно домой. Мы с Акимовым еще наведаемся к вам.

…Возвращаясь во дворец, Миша и Костя горячо рассказывали про свою схватку с часовым.

— …Я его за горло схватил, а он по носу мне — бац! Костику в грудь — бац! Я жму сильнее, а он, гад, за руку зубами, — раз, и вырвался. Но Костик…

— А я ка-а-к шарахнул ему кулаком в ухо, он и сел.

— …Вот-вот, — перебил его Миша. — Шарахнул… Раз этому бандиту, а во второй — мне… До сих пор в ухе звенит!

— Где ты там разберешь! — ответил Костик, подчеркивая этим напряжение схватки.

Перебивая, поправляя друг друга, ребята рассказали про свои ночные приключения. А потом Миша вдруг обратился к Оле:

— Дала бы мне лучше носовой платок. Вон как нос распух… И Костика перевязать надо…

Оля и другие девчонки быстро и ловко перевязали мальчиков.

— А все же, Миша, я на тебя обижена, — надув губы, жалобно проговорила Оля.

— За что? — удивленно отозвался Миша.

— А почему мне не сказал обо всем тогда, на грядках? Почему? Боялся?..

— Не сказал… — виновато улыбаясь, проговорил Миша. — Нельзя было.

— Эх ты! Может, и я бы по носу контрабандиста стукнула, — горячо воскликнула Оля.

— А может, он тебя, — улыбнулся Миша.

— Пускай… Но и я бы…

Оля весело замахнулась, и Миша, будто испугавшись, отпрянул. Тогда, смеясь и подпрыгивая, она побежала к речке.

— Догоняй, Мишка!

Миша неторопливо шагнул раз, другой, как ходят взрослые, но потом не утерпел и весело крикнул:

— Берегись! Догоню!.. И помчался за Олей.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Маленький эпилог

Через два дня в лагерь приехали пограничники-красноармейцы. Пионеры радостно выбежали им навстречу. Впереди ехал Акимов. Улыбаясь, он спрыгнул с коня и пожал руку Костику и Мише.

— Что, может, снова бандитов поедете ловить? — весело спросила Зося.

Акимов засмеялся.

— Нет, с подарками к вам.

И показал на пакеты, висевшие у его седла. Пионеры, услыхав новость, радостно зашумели:

— Пограничники с подарками приехали! Пограничники!

Красноармейцы слезли с коней и вместе с пионерами пошли в клуб на собрание.

На собрании Акимов рассказал ребятам о важности проведенной операции, о том, какую роль в ней сыграли Миша и Костя. А затем он преподнес им по красивому, словно по мерке сшитому, юнгштурмовскому костюму. Отряду Акимов вручил новый пионерский барабан, сверкающий никелированный горн и библиотечку.

— Ура! Ур-ра! — закричали пионеры.

Даже Чиж, который сперва был зол на Мишу и Костика и говорил ребятам: «Это я все… Если б не я, ничего и не было бы…» — даже он горячо аплодировал и во весь голос кричал «ура».

А когда пограничники наконец собрались ехать на заставу, пионеры их проводили к коням. Акимов обнял Мишу с Костиком и показал в глубину парка, где стояла башня.

— И не боялись вы ночью в такую чащу лазить? Миша равнодушно махнул рукой.

— Да ну, ерунда, совсем она сейчас, эта башня, не страшная.

— А раньше?

Миша слегка смутился.

— Раньше было страшновато.

Всеволд Кравченко

Преступление у Зеленой тони

Тайна одной башни (сборник) - i_011.png

ТАИНСТВЕННЫЙ ВЗРЫВ

Случалось ли вам, дорогой читатель, бывать когда-нибудь на юге белорусского Полесья, на правобережье Припяти, в местах между Мозырем и Наровлей? Если случалось, вы наверняка слыхали в тех краях про такую деревеньку — Крышичи. Живописный уголок!.. Вся в зелени садов и палисадников, деревня та раскинулась на высоком берегу над самой Припятью. С севера к Крышичам вплотную подступает звонкий бор, и теперь, когда здесь кто-нибудь строится, он уже ставит избу прямо в лесу, под сенью высоких столетних сосен. С запада за деревней начинаются колхозные сады, огороды, а еще дальше идут поля.